Не спорю, это звучало в высшей степени странно. С другой стороны, знавала я людей, которые настолько зацикливались на какой-то идее, что спохватывались за мгновение до гибели. Или не спохватывались… Яркий пример — Кьерн, мой всего год как сосед. Ив вовремя попалась на его пути. А Вальен в десятки раз упрямее. К нему не подступиться так просто.
— Я не собираюсь вызывать Сойла.
— Даже ради сестры? — надеюсь, я правильно расшифровала намек насчет отсутствия привязанностей и больных точек.
— Скорее убью Ястреба. Или превращу в лягушку.
— В лягушку? Это возможно?
— Нет. Но мне нравится мечтать.
Колдунья говорила без тени улыбки, и меня пронял озноб. Она не шутила. Выбирая между городами, на которых выместит злобу Белый Дракон, и собственной судьбой, она бы не сомневалась.
Я собиралась сказать ей, что правильные поступки не всегда верные (или какую-то другую подходящую чушь), однако вдоль дороги метнулась громадная тень. Длинная, широкая, крылатая… Мне не было нужды поднимать взгляд, чтобы узнать ее обладателя.
И все же я повернула голову.
— Барр! — ахнула вполголоса.
— Будем надеяться, что он его сожрет, — откликнулась Мела.
«Кто кого?» — в другой ситуации я бы не оставила ее оговорку без внимания. Но над Тресковником парил Черный Дракон, и скалозубить резко расхотелось.
***
— Тебе привиделось, — равнодушный (с ее точки зрения — успокаивающий) тон Мелы выводил из себя.
— Я не сумасшедшая!
— Но до сих пор разговариваешь с Ферном.
— Это преступление?!
Она примирительно развела руками.
— Мы смотрели в одно небо, Тая. Отдохни. Ты переутомилась.
«Сказала колдунья, которую шатает от ветра».
— За всю неделю я палец о палец не ударила!
— Безделье тоже выматывает.
Вот и ответ.
Я выдавила усмешку и отступила. Ее не переубедить. И пусть. Останемся каждый при своем мнении. Так даже лучше, ведь если Барр в самом деле почуял меня и ошивается поблизости, одной проблемой станет больше.
— Хочешь посмотреть на фокус с пирожными?
— Снова тля? — я сморщила нос.
— Клещи.
— Прекрасно!
Сарказм Мела пропустила мимо ушей. Прихватила сумку, из дна которой просачивалась тягучая жижа, проверила, в кармане ли цветные мелки, позвала Брена. С удивлением воззрилась на Лилею, вздумавшую к нам присоединиться, однако ничего не спросила.
За те четыре улицы, которые отделяли нас от владельца чрезвычайно злой, опасной и непредсказуемой, но оттого не менее любимой собаки, подхватившей клеща, я услышала историю изведения тли в трех разных вариациях.
Сокол пребывал в ударе. Он тараторил без умолку, местами перекручивал, нещадно преувеличивал, привирал и, казалось, делал все возможное, чтобы оставаться в центре внимания.