При уходе в отставку с моей эдинбургской кафедры мне был торжественно вручён Festschrift (почётное издание) со статьёй Эйнштейна,
в которой он на основе своей концепции физической реальности кратко и ясно изложил,
почему он отвергает статистическую интерпретацию квантовой механики.
Я не мог согласиться с этим и даже его математический анализ примера считал недостаточным.
В своём ответе я попытался защитить свою статистическую точку зрения, показав,
что претензия классической механики на детерминистическое истолкование событий неоправданна,
поскольку претензия эта основана на предположении, что абсолютно точные данные имеют физический смысл,
а это я считал абсурдным.
Так я разработал статистическую формулировку классической механики.
Затем я предложил прямолинейную квантовомеханическую трактовку примера Эйнштейна
и показал, что в классических пределах он переходит точно в результат,
ранее полученный на основе моей статистической формулировки классической механики.
Эйнштейн ответил, что я его неверно понял,
поскольку его возражения были связаны с концепцией реальности, а не с детерминизмом.
Завязалась переписка, полная взаимных недоразумений.
Паули, бывший в то время в Принстоне, попытался в этом споре выступить посредником
и сказал мне откровенно, что я плохо прислушиваюсь к мнениям других людей.
Полагаю, что он был прав.
Но он помог мне переработать мою статью и полностью одобрил её окончательный вариант,
который появился в одном из номеров «Transactions» Датской Академии наук в честь семидесятилетия Нильса Бора.
Хотя спор с Эйнштейном был довольно острым, он ни в малейшей степени не повлиял на наши дружеские отношения.
В Пирмонте я продолжал работать в этом направлении.
В результате это привело к публикации статьи (совместно с В. Людвигом),
в которой движение свободно движущегося (например, вращающегося) тела описывается единой формулой,
от предельно квантовой области с дискретными состояниями
вплоть до классической области непрерывности.
Теперь я перехожу к моим последним занятиям в Западной Германии в течение последних лет.
Они связаны с социальными, экономическими и политическими последствиями развития науки,
в основном вызванными созданием атомной бомбы, но также и с другими патологическими симптомами нашего века науки,
такими, как ракетные исследования, космические путешествия, перенаселение и т. д.
Когда я прибыл в Западную Германию (1954 г), казалось, что эти вопросы почти никого не интересуют.
Теперь существует общество, называемое Союзом немецких учёных,
которое активно работает над этими проблемами и не лишено влияния на западногерманское правительство.
Выходит в свет периодическое издание «Atomzeitalter» (Атомный век), аналогичное журналу «Bulletin of the Atomic Scientists».
Хотя мои публикации и выступления по радио часто шли вразрез с политикой федерального правительства Западной Германии,
мне не чинили препятствий — напротив, я был удостоен высокой награды.