. Но взято это как кусочки мозаики, подвергшиеся радикальной перекраске. То, что в тех романах изображается как нечто серьезное, важное и увлекательное, стужа шее целям нравственного назидания, являющееся средством испытания доблести и истинной добродетели, связано с конфликтами чувств, завершающихся победой высоких идеалов, — здесь дано как веселая авантюра, не имеющая км начала, ни конца, с сильной примесью комических черточек, преследующая цели чистой развлекательности.
Ни разу на протяжении всего рассказа мы не встречаем какой-либо приподнятости тона, пышности описании, эстетизации изображаемого. Все чувства героев, образы, мотивы — предельно просты и конкретны, как в народной сказке. В противоположность придворно-рыцарским романам нет ни намека на анализ чувств, на какие-либо размышления и нравственные оценки. Все заполняет чистая авантюрность, причем каждый эпизод должен был казаться слушателям или читателям тем увлекательнее, чем он причудливее и загадочнее. Не надо искать логики и последовательности в изображаемых происшествиях. Неожиданность и непонятность составляют главную прелесть рассказа. Народный юмор и добродушное веселье противопоставляются метафизике рыцарских идей.
Несмотря на полную противоположность «Мула без узды» и романов Кретьена де Труа, в том, что касается их содержания и внутреннего характера, в отношении стиля Пайен — прямой ученик Кретьена. Не говоря уже о заимствовании ряда сравнений, оборотов речи, даже отдельных слов и рифм, автор «Мула без узды» усвоил у знаменитого романиста конкретность языка, легкость стихотворных ритмов, удивительную плавность н естественность выражения. Можно даже сказать, что он еще более разработал эту манеру, доведя свой поэтический язык до совершенно живой, разговорной речи.
Повесть «Мул без узды» сохранилась до нас лишь в единственной рукописи. Она не имеет посвящения какому-нибудь высокому покровителю. Ни один из авторов той эпохи не упоминает ее в своих произведениях. Все это подтверждает то, что она не принадлежала к литературе аристократических кругов общества, но была созданием скромного певца-сказителя, декламировавшего свои, а также и чужие произведения перед обширной разночинной аудиторией.
Но талантливая повесть Пайена не затерялась в тумане веков. В XVI столетии ученый Жофруа Тори из Буржа, неизвестно каким образом с нею познакомившимся, отзывается опей с большой похвалой, считая, что автор ее не уступает Кретьену де Труа и другим лучшим поэтам того времени. В XVIII веке аббат Англе пересказал «Мула без узды» в своей «Всемирной Библиотеке романов» (1777), а филолог и архивист Леграя д’Осси перевел его в своем собрании «Фаблио и рассказов XII и XIII веков» (1779), поставив его даже первым номером. Вскоре после этого немецкий поэт Виланд, познакомившись с пересказом аббата Англе, обработал этот сюжет в своей «Летней сказке».