(воларская народная мудрость)
Ночь была душной, и мне совсем не спалось. Как только я задремала и даже начала видеть сон, в дверь постучали.
— Очередной смене приготовиться на вахту! — донёсся хриплый голос.
Когда Данияр ушёл заступать на ночную вахту, я тоже накинула рубашку, заправив её в мужские бриджи, спрятала волосы под шляпу и отправилась следом.
Звёздная ночь дохнула на меня теплом и негой. Лишь слабый плеск морских волн едва доносился до моего слуха, да лёгкий ветерок, не желающий спать, играл с выбившейся из-под шляпы прядью. Я подняла глаза к бескрайнему небу. Луна, убывающая, но всё еще величественная и прекрасная, мягко и снисходительно взирала на меня, и, казалось, улыбалась только мне, тихой и печальной улыбкой.
Подвешенные там-сям фонари мешали идти и слепили глаза. Повернув на движение голову, я заметила стоящего у штурвала Данияра. Тогда я поспешила на мостик по узкой лесенке.
— Какая красивая сегодня ночь…
Он улыбнулся и кивнул головой.
— Дашь порулить?
— Держи, — он отпустил руки, и я заняла его место у штурвала.
— Настоящий рулевой, отлично получается, — Данияр встал позади меня и приобнял.
— Да? И в каком месте отлично? — я ухватилась сильнее, расправляя плечи. — Слушай, а нам долго ещё плыть?
— Совсем чуть-чуть осталось. При хорошем ветре — не больше суток.
— Как же мне надоело это плаванье! И как мореходы выдерживают по нескольку месяцев в море? Я бы свихнулась.
— Но перед этим свела бы с ума всех остальных.
Я провела рядом с Данияром немало времени, наслаждаясь пьянящим ночным воздухом и тишиной. Когда в сером небе начали меркнуть звёзды, мне стало трудно бороться с неотступающей зевотой и я отправилась в каюту, не дожидаясь рассвета и окончания ночной вахты.
Уже спускаясь по лестнице и пересекая тёмный коридор, я наткнулась на того самого верзилу, Быка, который недавно налево и направо раздавал приятелям пинки. Он торопливо тащил по полу тяжёлый ящик, который на ходу издавал подозрительные звенящие звуки. А поскольку данный коридор вёл из камбуза, я не смогла остаться равнодушной.
— Эй, ты что делаешь?
Бык вздрогнул. Обернувшись и рассмотрев меня в тусклом свете фонаря, он лишь хмыкнул и продолжил своё занятие:
— Не твоё собачье дело.
Теперь мне удалось рассмотреть стоящие в деревянном ящике полные бутыли.
— И чей это приказ? Эй! Я с тобой разговариваю! Ты что же, стянул это из камбуза? Отвечай!
— Захлопнись, сопляк! Кому пикнешь — порешу!
— Ты, видать, гауптвахты не боишься? Тогда я попрошу капитана, чтоб тебя прилюдно выпороли. Тебе-то не впервой!
Он развернулся, бросив свою поклажу, и неожиданно, в один прыжок повалил меня на пол. Я почувствовала, как шляпа слетела с головы, и наскоро уложенные под неё волосы тяжёлой волной рассыпались по лицу. Не успела я собраться с мыслями и сгруппироваться, как он вскочил на ноги и припёр меня к стенке, поднимая за рубашку и чертя моим затылком по твёрдой древесине. Одну руку я держала поверх его мохнатой ручищи, второй — убирала с лица растрепавшиеся волосы, представляя, как сейчас буду в него плевать. Но ждать этого он почему-то не захотел, рванув рубашку изо всех сил. Тонкая материя не выдержала такой встряски, частью оставшись в руке у верзилы. Пуговицы градом посыпались на пол, подпрыгивая и раскатываясь в разные стороны.