Когда Виктор Степанович вернулся из магазина, рога уже висели на стене, а племянник дяди Васи выходил из ванной. Он достал из кармана пачку «Лорда», закурил и подошел к рогам.
– Ну, принимай работу, хозяин. – Сантехник, зажав во рту сигарету, ухватился за рога и повис на них.
Все оцепенели.
Молодой человек подтянулся два раза на рогах, как на турнике, спрыгнул, отряхнул руки и выпустил изо рта дым.
– Мужчины, на кухню, – заторопилась Ира Ивановна. – По рюмочке, после трудов праведных. Вас как величать? – обратилась она к сантехнику.
– Анатолий.
– Анатолий… простите…
– Просто Анатолий.
Виктор Степанович разлил по рюмкам коньяк.
– Я не пью, – сказал слесарь. – Если можно, чашечку кофе.
– Не пьете коньяк? – спросила Ира Ивановна.
– Вообще не пью.
– М-да, – сказал Виктор Степанович, – с сожалением отодвигая от себя рюмки. Я вообще-то тоже… стараюсь не пить. Пьянство – добровольное безумие, как сказал один философ.
Племянник дяди Васи молча выпил чашечку кофе и сидел, не говоря ни слова. Виктор Степанович моргнул жене. Она сходила в комнату и принесла электробритву «Харьков».
– Огромное вам спасибо, – сказала Ира Ивановна смущенно. – Вы нас так выручили… Мы приготовили вам маленький сувенир… – И хозяйка протянула слесарю запечатанную картонную коробку с электробритвой «Харьков».
Но сантехник Анатолий даже не посмотрел в сторону электробритвы «Харьков».
– Сто рублей, – сказал он. Лицо его ничего не выражало.
– Как? – ахнула Ира Ивановна. – Какие сто рублей? За что?
Слесарь промолчал.
– За укрепление каких-то рогов?! Сто рублей?! Да вы с ума сошли?!
Виктор Степанович наступил под столом жене на ногу.
– Дороговато, конечно… Но работа, надо прямо сказать, хорошая… Вечная… Ирочка, расплатись с товарищем, – сказал кандидат наук.
– Это безумие! – воскликнула хозяйка. – За укрепление каких-то рогов сто рублей!
– Ирочка!
– Ну ладно… Я отдам… Я отдам… Но шкаф для твоих жучков теперь отодвигается на лето. И мое платье…
– Я согласен на отодвигание… А на платье снимем с книжки.
Слесарь встал из-за стола и молча ждал с каменным лицом.
Ирочка тоже с каменным лицом сходила в спальню и принесла деньги. Не говоря ни слова, она положила пачку денег на стол перед слесарем. Анатолий быстро глянул на пачку, и на его лице мелькнуло удивление.
– Но я беру валютой, – сказал он как-то даже растерянно.
– Какой валютой? – удивилась Ира Ивановна.
– Обыкновенной. Валютными рублями. Разве дядя Вася вам ничего про меня не рассказывал?
– Нет… И потом у нас нет никакой валюты.
– Может быть, вы берете золотом и драгоценными камнями? – пошутил Погребенников.