На ее вопрос ответил Солити:
— Он был немало взбудоражен, когда Лидсоу объявил, что женится на мисс Кигли.
— Я видел, как изменилось его лицо, — добавил лорд Бишмор, потирая затылок. Было видно, что в присутствии Мауры он чувствует себя неловко. — У него был такой вид, словно его ударили под дых. У меня сложилось впечатление. — Маркиз кивнул в сторону Мауры, словно спрашивая остальных, разумно ли продолжать этот разговор.
— Умоляю вас, лорд Бишмор, продолжайте, — впервые подала голос Маура. Голос у нее совсем охрип от слез и долгого молчания. — Какое впечатление произвел на вас лорд Эверод?
Она не видела лица Эверода, когда Роуэн объявил о помолвке. Но как бы там ни было, он не мог изумиться больше, нежели она сама. Роуэну надоело, что она уклоняется от прямого ответа всякий раз, когда он заговаривает о свадьбе. Мауре представлялось, что она сможет тянуть время, а там и бальный сезон закончится. Смелость Роуэна до сих пор приводила ее в недоумение.
Лорд Бишмор сосредоточенно рассматривал свои туфли.
— Он был сам не свой, мисс Кигли. Мы пытались заставить его уйти. — Он взглядом молил Солити о поддержке. — Эверод и слушать нас не пожелал.
Килби задохнулась, переводя исполненный ужаса взор с маркиза на своего мужа.
— Так вы угадали его намерение и не помешали?
— Мы пытались! Эверод не обратил ни малейшего внимания на все наши предостережения! — воскликнул Солити, оправдываясь перед женой. — Это же семейное дело, Килби. Тут, прежде чем вмешиваться, надо хорошенько все взвесить.
— Вон!
— Прошу прощения, не понял. — Когда герцог начинал сердиться, его голос становился тише.
— Ты слышал, что я сказала, Фэйн. — Килби указала пальцем на дверь. — Ступай прочь отсюда. Ты явно на стороне своего дружка, но я, так уж вышло, с тобой не согласна. Так что на сегодня твое общество меня не привлекает. Лорд Эверод — развратное чудовище!
— Черт его возьми, Волчонок! — вскричал Солити, называя жену ласковым прозвищем, которое он придумал для нее из-за ее девичьей фамилии, Фитчвульф.[25] — Да согласен я с тобой! Я бы избил его до крови, если бы он не убежал из бального зала Керстингов, словно за ним гнался дьявол.
Маура заерзала на диване. Ей не хотелось, чтобы из-за нее Килби выставляла мужа из его собственного дома. Все остальные, казалось, ощущали неловкость, став свидетелями семейной ссоры.
— Килби, прошу тебя! — умоляющим тоном обратилась Маура к герцогине. — Нельзя же прогонять мужчину из его дома только потому, что ты с ним не согласна. Подумай о будущем ребенке. Ты нервничаешь, а это вредно для маленького. Кроме того, я и так задержалась здесь слишком долго. Мне пора возвращаться к дяде и тетушке, расхлебывать…