Пошли тоскливые минуты ожидания, тягуче складываясь сначала в первые полчаса… час… полтора. Сумерки постепенно стали замазывать воздух своей полупрозрачной акварелью.
Молчание — закон.
Наверно, не очень легкий для Дика: Гамильтон несколько раз чувствовал, как тот напрягает все силы, чтобы не прошептать ему что-то на ухо. Он мысленно улыбнулся и подумал, что наступает, пожалуй, наиболее ответственный момент — небо совсем почернело и темень пошла на землю.
И тут же его браслет издал тихий журчащий звук! Значит, служба ночного видения обнаружила объект!
Терье тоже услышал сигнал и сразу же так напрягся, что Гамильтону пришлось чуть заметно похлопать его по спине, давая понять, что важнее всего спокойствие.
Спокойствие… ему ведь тогда было почти столько же лет, как и Дику. Они тоже поднимались из засады, но преступник успел высадить в ответ всю обойму, и его ровесник упал рядом, скорчившись, судорожно хватаясь за живот. Фрэнк перевернул товарища на спину и увидел страшный, кровавый, плывущий изо рта пузырь и мертвые застывающие глаза.
Он еще раз чуть заметно похлопал Дика, оставив руку на его плече.
Теперь стал отчетливо доноситься хруст далеких шагов, спокойных, размеренных.
Гамильтон прекрасно ориентировался в звуках ночной пустыни и мысленно зафиксировал расстояние. Было уже довольно близко — метров около пятидесяти. Теперь важно не ошибиться и вовремя дать сигнал. Надо считать шаги… десять… двадцать… тридцать… сорок… Давай!
Он скомандовал, уже срываясь с места, чтобы выиграть драгоценные мгновения и взять живым того, кто несет с собой смерть!
Человек вдруг оказался в самом центре света, поразившего его и принудившего закрыть лицо рукой.
— Руки за голову!! Немедленно!! Стреляю!!
Человек выпустил из второй руки мешок и двинул ее к бедру, но был в тот же миг сбит на землю настигшим его лейтенантом.
— Не двигаться!!
Неизвестный неуклюже барахтался на земле, с трех сторон подбегали полицейские, и Гамильтон уже мог, скосив глаза заметить, что в большом прочном мешке что-то рвется и дергается. Где-то недалеко, снимая все на кинопротокол, шуршала камера.
Щелкнули наручники, человек уже стоял, придерживаемый двумя полицейскими. Его широкополая ковбойская шляпа налезла на лоб и совсем закрыла лицо… Сержант уже вытащил у него небольшой пистолет.
— Между прочим, — прохрипел незнакомец, — я имею разрешение на оружие.
Гамильтон рассматривал его несколько секунд, а потом сделал шаг и резко сбил шляпу на затылок.
Исподлобья на него взглянули маленькие серые глаза, без вражды или боязни, лицо совсем незнакомое — лейтенант мог поручиться, что никогда не видел этого человека в городе. Значит, он наверняка не местный житель.