— У всякого
политического строя есть свои недостатки.
— Вот-вот, потому не
надо мне лепить, что какой-то из них может быть лучше.
— Так еще Черчилль
сказал, что человечество не придумало ничего лучше, чем демократия, хоть она и
плоха.
— Черчилль? Он что —
истина в последней инстанции? Он бы, между прочим, не отказался побыть
британским монархом, только предложи. Кстати, если б вы читали не только отца
британской демократии Черчилля, но и великого государственника Рузвельта, то
узнали бы много удивительного. Например, что главным врагом США Рузвельт считал
Черчилля, а не дядюшку Джо. И вообще — ему еще пару шагов оставалось до
построения в Штатах социализма... А вообще... Все эти политики или совсем
психи, или в чем-то психи. Где-нибудь среди гладиаторов или зеков они были бы
шестерками. А тут — гляньте-ка!.. И вы, Виталий Степанович бегаете к урнам
голосовать, наивно полагая, что так выражается народовластие...
— Константин, вы чего
сейчас добиваетесь? — обиделся Бабель.
— Виталий Степанович,
это вы мне сделали замечание по поводу того, что я подал денег нищему. Давайте
пиво пить... — Платонову уже не хотелось спорить, он с интересом наблюдал, как
вышеозначенный дуэт вышел из магазина, направившись за забор ближайшей стройки.
— Да давайте, — вяло
согласился Бабель, — вы — молодые — живете с какой-то бессмысленной, безотчетной
легкостью. Вы не способны вникать в суть вещей.
Платонов ничего не
ответил. Он, покусывая губы, смотрел в окно.
2
В редакции Платонов и
Бабель уселись каждый за свой компьютер напротив друг друга и какое-то время ни
о чем не говорили. В эфире между ними слегка искрило. Редактор спортивного
отдела Леночка Куравлева, вынужденная быть третьей в этом кабинете, заметила
неладное и попыталась все уладить:
— Мужчины, чай будете?
— После пива? — то ли
спросил, то ли ответил Платонов, погружаясь во всемирную паутину.
— А я не откажусь! —
словно в пику согласился Бабель.
И уже когда Леночка
заварила настоящий — зеленый по-бабелевски, и когда Платонов подсел-таки к
столику, она спросила:
— Чего не поделили-то?
— Вопрос, Леночка,
философский, — уклончиво ответил Бабель, с удовольствием отхлебывая зеленый
чифирь.
— Да фигня все, —
упростил Константин, — я нищему подал, а Виталий Степанович докопался, будто я
тем самым паразитов пложу.
— Сколько дал? —
спросила Лена, точно это было важнее важного.
— Да не считал даже...
Несколько червонцев...
— Вот-вот, — крякнул
Бабель.
— Мысль у меня, —
задумчиво продолжил Платонов. — Мысль. Может, стоит материализовать.
— Последний раз, когда у
тебя было такое лицо, ты вляпался в судебное расследование и тебя чуть не
пристрелили, — напомнила Лена.