Женское презрение - Джек Лондон

Женское презрение

В этой удивительной книге вы откроете мир новых возможностей и историй, где каждый персонаж и событие приносят с собой неповторимую глубину и интригу. Автор волшебным образом сочетает элементы фантазии, приключения и человеческих драм, создавая непередаваемую атмосферу, в которой каждая страница — это путешествие в неизведанные миры. Поднимите книгу и готовьтесь погрузиться в мир, где слова становятся живыми, а истории оживают перед вашими глазами.

Читать Женское презрение (Лондон) полностью

I

Случилось так, что Фреда и миссис Эппингуэлл столкнулись. Надо сказать, что Фреда была молодая танцовщица, гречанка, по крайней мере она хотела, чтобы ее считали гречанкой, но для многих этот вопрос оставался неясным, так как классические черты Фреды казались слишком энергичными, а в иные, правда редкие, минуты в глазах ее вспыхивали дьявольские огни, что вызывало еще больше сомнений в ее национальности. Лишь немногие — и только мужчины — удостоились видеть это, но тот, кто видел, уже не забудет до конца жизни. Сама Фреда ничего не рассказывала о себе, и в ее спокойные, светлые часы и вправду казалось, что в ней есть что-то эллинское. Во всем крае от Чилкута до Сент-Майкла не было мехов более роскошных, чем у Фреды, и ее имя не сходило с мужских уст. А миссис Эппингуэлл была женой капитана, тоже звездой первой величины, и орбита ее охватывала самое избранное общество Доусона — то, которое непосвященные прозвали «кликой службистов». Ситка Чарли однажды путешествовал на собаках вместе с миссис Эппингуэлл — в год жестокого голода, когда жизнь человека стоила дешевле чашки муки, — и он ставил эту женщину выше всех других. Ситка Чарли был индеец; он судил со своей, примитивной точки зрения; но в поселках, расположенных неподалеку от Полярного круга, слову его верили и приговор его не оспаривали.

Обе эти женщины были неотразимыми завоевательницами и покорительницами мужчин — каждая в своем роде. Миссис Эппингуэлл правила в своем собственном доме и в Казармах, набитых младшими сыновьями знатных семейств, а также в высших кругах полиции, администрации и суда. Фреда правила в городе; но мужчины, подвластные ей, были все те же представители чиновничьего общества, которых миссис Эппингуэлл поила чаем и кормила консервами в своем бревенчатом доме на склоне горы. Эти две женщины были так же далеки одна от другой, как Северный полюс от Южного; и хотя они, вероятно, слышали кое-что друг о друге, а может быть, и хотели узнать побольше, но никогда не высказывали этого желания. И жизнь текла бы спокойно, если бы не появилось новое лицо — некая очаровательная экс-натурщица, прибывшая в Доусон по первому льду на превосходных собаках и в ореоле космополитической репутации. Венгерка, с нашумевшим и звучным именем, Лорэн Лиснаи ускорила начало сражения, и по ее вине миссис Эппингуэлл спустилась со своего горного склона и проникла во владения Фреды, а Фреда, со своей стороны, покинула город, чтобы посеять смятение и замешательство на губернаторском балу.

События эти для Клондайка, пожалуй, — уже история, но лишь очень немногие в Доусоне знали их подоплеку; а кто не знал, тот не мог понять до конца ни жену капитана, ни гречанку-танцовщицу. И если теперь все имеют возможность их оценить по достоинству, то это заслуга Ситки Чарли. Главные факты предлагаемого повествования записаны с его слов. Трудно допустить, что сама Фреда удостоила бы своей откровенностью какого-то бумагомарателя или что миссис Эппингуэлл соблаговолила бы рассказать о том, что произошло. Возможно, конечно, но маловероятно.