Прошлое
Его имплантаты для блокировки боли были отключены. Он больше не мог управлять страданиями, причиненными тюремщиками. Муки исходили почти от каждого нервного окончания в теле. Он помнил все ужасные пытки, вытерпленные им за прошедшие дни. Никто не пожалел его настолько, чтобы убить. Ему не позволили бы умереть, пока не сочтут меру наказания полной.
Комнату освещали синие лучи, а приборы непрерывно гудели, подтверждая, что он еще жив, если такое существование можно назвать жизнью. Было больно даже приподнять голову, чтобы глянуть вниз и осмотреть свое распластанное на столе тело. Низкая доза яда подавляла подвижность, ослабляла и заставляла страдать, давая людям возможность отомстить пленному за его упрямство. Тюремщики своими пытками искалечили почти каждую часть тела, чтобы на регенерацию ушли долгие часы.
Грудь покрывали порезы и синяки, но больше всего болела глубокая кровоточащая рана на плече. Охранники улыбались при виде нее, полученной, когда он оказал им сопротивление с оружием наподобие мачете. Он отказался исполнить прямой приказ войти в большую комнату и вместо этого напал на охранников. Он понял, что дверь ведет к установке для утилизации отходов. Это означало смерть. А ему хотелось жить.
Двери скользнули в стороны, и он закрыл глаза, не желая видеть лицо очередного человека, любующегося своей работой. Крепкие кандалы удерживали запястья и лодыжки, иначе он бы боролся и вынудил положить конец его страданиям.
— О, Господи, — прошептала женщина. Дрожащие нежные пальцы погладили его подбородок. Любопытство толкнуло посмотреть на нее. В голубых глазах плескалось неприкрытое беспокойство. — Что они с тобой сделали?
Он не мог поверить, что она чувствует к нему подобие сострадания. В его присутствии никто никогда не проявлял эмоций, кроме презрения, холодного безразличия или ехидного злорадства. Женщина отвела руку, чтобы открыть крепления и освободить прикованные к столу конечности.
— С тобой все будет хорошо. Я выведу тебя отсюда, — повернув голову, женщина осмотрелась. — Ты должен мне помочь. Ты большой, — она снова посмотрела на него, вглядываясь в глаза. — Сможешь идти?
— Да, — прохрипел он, но после криков голос вышел скрипучим.
Люди причиняли так много страданий, что во время самых болезненных пыток не получалось молчать.
Женщина немного попятилась, и он изо всех сил попытался сесть. Должно быть, она поняла, насколько это сложно, и обхватила его за талию, помогая принять вертикальное положение.