«Я принял должность 13 апреля 1869 г. в день арестования Томиловой и Нечаевой. К текущим делам и к заботам о сколько-нибудь толковом устройстве агентуры сразу прибавились дознания, допросы, наблюдения, командировки агентов в разные губернии и проч. Исключительная важность этого дела приблизила меня к особе вашего сиятельства, тем более, что генерал Мезенцев был в отпуску, и вам угодно было лично руководить ходом дела. К пасхе 1870 г. я удостоился почетнейшей награды, ордена св. Владимира, не имея еще других орденов. Зато интриги, клеветы, ябеды, самые подлые вымыслы посыпались с удвоенной силой. Пришлось провести три месяца дневных и ночных работ, почти без сна, в течение коих, при отсутствии аппетита, я питался почти исключительно чаем и пивом, выкуривая по сотне папирос в сутки».
По оставлении им службы в 1874 г. Филиппеус «отличался образом жизни и поведением далеко не безупречным», как сказано в справке о нем, составленной в 1887 г. в департаменте полиции, когда он снова просился на службу в тайную полицию. Ему, конечно, в просьбе было отказано. Тот же упоминавшийся А. Ф. Шульц еще в 1877 г. располагал сведениями об аферах Филиппеуса: о каких-то принятых им на себя крупных подрядах на бумагу для издательских целей; о мечте его якобы издавать за границей листок объявлений, чтобы при помощи особых уполномоченных собирать у русских купцов авансы; о том, что с целью вымогательства крупных сумм он выдает себя за собственника целого острова; о его темных связях с агентами турецкого правительства и т. д., и т. д. Тогда встал вопрос о высылке его, как авантюриста, из столицы. А. Ф. Шульцу пришлось объясняться с министром внутренних дел по поводу проектировавшейся высылки Филиппеуса и высказать при этом свои опасения «относительно возможности, в случае выезда за границу, обнаружения им там посредством печати сокровеннейших тайн III Отделения и отчасти министерства внутренних дел». Вопрос о высылке его поэтому остался неразрешенным. Заметим еще, что в 1864 г. Филиппеус состоял корреспондентом «Биржевых Ведомостей» (в Польше); он же в 1890-х годах одно время был соредактором князя Мещерского по «Гражданину»[28].
В заключение этих данных из биографии К. Ф. Филиппеуса считаем уместным поставить один безответный пока вопрос. Роман, как видно из его писем к Филиппеусу, тоже был осведомлен о кое-каких сокровеннейших тайнах III Отделения. Во всяком случае, когда он изливал свою душу в бесконечных посланиях к Филиппеусу и мимоходом упоминал о тех или иных секретах Отделения, то всегда как будто писал правду, говорил о том, что в действительности и было. И вот Роман несколько раз то обещает написать корреспонденцию для газеты «Голос» Краевского, то просто-напросто пишет Филиппеусу: «Не напечатаете ли заметку в этом духе в «Голосе» Краевского?», «не напечатать ли опровержение в «Голосе»?» и т. п. Не инспирировал ли талантливый сыщик Филиппеус редакцию «Голоса» через кого-либо из своих агентов?