Хрупкие планки жалюзи из тонкого пластика хрустнули у него в руке. Грег напряженно смотрел на бело-голубой автомобиль ванкуверской городской полиции, который почему-то запарковался неподалеку от его дома.
Грег твердил себе: расслабься, это ерунда. Он побежал в кухню, хватанул из холодильника банку пива и, не ощущая вкуса, пил, ловя возбужденным слухом шум работающего автомобильного двигателя. Боже, да что же им здесь нужно?
Чирикнула канарейка.
Грег зашипел по-змеиному, она спрыгнула на пол клетки и затаилась.
Он выпил еще банку пива, глотнул коки. Он уже не мог совладать с собой. Надо было что-то делать. Он схватил двустволку 12-го калибра и примотал ее к стулу липкой изоляционной лентой, объединив при этом спусковые крючки и привязав их к ручке двери. Лег на пол и, посмотрев в прицел, убедился, что наводка хороша. Потом, закурив, взвел оба курка и вернулся в спальню.
Фараоны стояли, двигатель работал. Он отпил еще немного коки – черт! – вместо вкуса выхлопные газы, с ума он сходит, что ли? На кровати валялись пистолеты. Он схватил кольт «магнум-357». Слишком тяжел, невозможно держать, а врезать таким посильнее – сам без руки останешься.
Он снова вцепился в жалюзи, сминая и выворачивая планки. Забытая сигарета обожгла ему губы. Выругавшись, он выплюнул окурок на ковер. Внутри патрульного автомобиля зажегся свет: двое в форме и кто-то еще на заднем сиденье.
Он поспешил в кухню, проверил ствол и, схватив в холодильнике еще банку пива, снова побежал в спальню. Фараоны были на месте.
Он повернулся к ним спиной и, прикрывая рукой пламя зажигалки, осторожно прикурил.
Когда он выглянул снова, их уже не было. Что теперь? Позвонить Хилари, напроситься к ней? Но, если он под колпаком, это вряд ли разумно.
Он сдвинул свой арсенал в ноги кровати, отыскав блок дистанционного управления, улегся и стал лениво шарить по каналам телевизора…
Часов через двенадцать сквозь отверстие в жалюзи прокрался солнечный луч и все утро бродил по комнате, а Грег спал, пока не вскочил, разбуженный взрывом безумного хохота.
Квадратное хохочущее лицо Шварценеггера занимало весь экран маленького «Хитачи». Став наконец серьезным, Шварценеггер принялся отрицать, что собирается участвовать в выборах на пост губернатора Калифорнии. Грег убрал его. По TSN передавали теннисный матч, на корте свирепствовала Мартина, ожесточенно, с деревянным стуком посылая мяч.
До Грега постепенно доходило, что в спальне жара и духота, а у него ужасная головная боль и нестерпимая жажда. Вырубив телевизор, он встал с постели и столь стремительно двинулся к холодильнику, что сразу же попал в ловушку и чуть не подстрелил себя.
